– Налетай, – сказал Крис и первым принялся вытаскивать и напяливать на себя технологически продвинутый доспех. – Это же не латы, а… Что за хрень у этих жидаев на звездолетах, а вместо доспехов – тряпки. Вот сейчас бы потягаться с инопланетянами!
– Иудеи, – пояснил Дэн, – те же инопланетяне. Так что будь начеку.
И сам засмеялся, хоть и несколько нервно. Стивен быстро надевал спецбронежилет, стараясь не выказывать дрожь. Все коммандос прошли спецподготовку, при них можно зарезать сто детей – не дрогнут, даже пульс не подскочит, но сейчас все какие-то суетливые, дерганые. Все готовы хладнокровно сражаться с любым противником и в любых количествах, но им дали возможность наблюдать уничтожение целой страны.
Крис как услышал его мысли, повернулся, лицо напряженное, спросил:
– Шеф, а мы… зачем?
Стивен ответил коротко:
– Будем ждать команды.
– Нам было велено захватывать телецентр, – напомнил Крис. – А команде Тортвига – здание кнессета.
– Это был приказ-обманка, – ответил Стивен хмуро, неприятно, когда тебя дурачат.
Дэн смотрел на Стивена так же внимательно.
– Шеф, для вас это тоже новость?
– Да, – ответил Стивен коротко.
Крис вздохнул:
– Никому не доверяют.
Еще бы, мелькнуло у Стивена горькое. Какая же громадная деза была запущена и умело внедрена! Понимали прекрасно, что приготовление к войне не скрыть, потому провели нарочито показушно, объявляли о посылке военно-морского флота, о перебазировании к границам Израиля бронетанковых частей, даже заслали огромное количество коммандос, десантников и спецвойск на территорию Израиля, зная прекрасно, что тому станет известно, и это тоже будет расценено как один из способов давления…
– О черт! – вскрикнул Крис.
На небольшой высоте в их сторону быстро двигается огромная стая стальных головастиков, такими выглядели боевые вертолеты с земли.
Стивен тоже на миг ощутил импульс броситься в укрытие, слишком уж грозно выглядят бронированные машины, ощетинившиеся крупнокалиберными пулеметами, пушками и ракетными установками.
– Туристов везут? – спросил Дэн. – Там же ничего не осталось!
– Надень шлем, – велел Стивен.
Остальные, уже в шлемах, по его взгляду опускали прозрачные щитки. Стивен скользнул по напряженным лицам, пытался переждать, пока над головой перестанут грохотать тяжело груженные поезда, но вертолеты двигаются волна за волной, за истребителями танков идут многоцелевые, затем – транспортники, снова охотники за уцелевшей техникой, и Стивен знаками велел включить связь, прокричал:
– В укрытие!.. Будем ждать приказа!
В наушниках раздался болезненный вскрик Криса:
– Командир, чего кричишь? У меня уши чуть не лопнули.
Стивен ощутил неловкость, указал на темное от вертолетов небо. Первый эшелон уже скрылся из виду, но из-за горизонта появляются все новые тучи мошкары, так они выглядят отсюда. Коммандос прыгали в укрытие, сталкивались, однако Стивен не услышал характерного металлического звона: материал скафандра глушит любые звуки.
Он быстро проверил жизнеобеспечение, работу сервомоторов, в какие-то моменты чувствовал себя несколько глупо: мощь, как у шагающего экскаватора, но в то же время нелепо вот так стоять среди голых камней, когда тебе абсолютно ничего не угрожает.
Они залегли между камней, странно и нелепо прятаться в скафандрах высшей защиты вот так, когда с голой грудью ходили в бой и побеждали, но сейчас из-за каждого погибшего американца с кого-то наверху спускают шкуру, так что лежи и жди, солдат, ты обошелся казне в полмиллиона долларов, потерять тебя жалко.
Земля ощутимо вздрагивала, тяжелый гул, подобно землетрясению, прокатывался под ногами, словно подземные боги пробиваются наверх.
Крис то и дело ерзал, приподнимался, выглядывал. Все уже подняли щитки, а то как будто друг от друга прячут лица, Крис спросил с неудовольствием:
– И долго так будем прятаться?
– Пока не получим приказ действовать, – ответил Стивен.
– Действовать? Там даже мухи не выжили!
Стивен ответил устало:
– Кто знает… Горы ж не бомбили? Разве что ракетные установки и всякие ПВО. Вполне могут оказаться мобильные группы, которых налет застал на пути из одной точки в другую. Точки разбомбили, а они… уцелели.
Дэн подал голос:
– От той тучи вертолетов, что прямо солнце закрыла, ничто не укроется. Даже если в землю зароются, теперь такая аппаратура, что на пять метров вглубь видит.
Послышались голоса, что Дэн прав, хоть с виду и дурак, Стивен прикрикнул:
– Всем тихо! Будем ждать приказа. Все видели, как внезапно изменили сценарий?.. Кто знает следующий шаг? Может быть, еще и дустом протравят!
– Господи, – ответил устрашенный Дэн, – тогда лучше сидеть тихо, как мыши. Все-все, я самая тихая и смирная на свете мышь.
Коммандос притихли, Стивен видел посерьезневшие лица, мало кто испугается выстрела в упор, но перед всякими отравляющими газами любой человек чувствует тихую панику.
Он присматривал за Вайсом, тот с момента ужасающей бомбардировки ведет себя, как сомнамбула. Самый яростный борец против хасидизма не может понять, за что истребили и остальных израильтян, которых уже не отличишь от американцев или европейцев. Которые давно вписались в человечество, растворились в нем, а «евреи» только потому, что в этом человечестве есть еще и поляки, немцы, французы и даже какие-то совсем экзотичные эстонцы и вепсы.
Крис посматривал на него с глубоким сочувствием, подсел рядом, пару раз толкнул плечом.
– Вайс, не спи. А что, мы давно ковровыми бомбежками превращали Дрезден в такую же груду щебня? Или атомными бомбами сожгли Хиросиму и Нагасаки?
Вайс прошептал:
– То другое дело… и другое время…
Крис сказал иронично:
– Что, немцев и джапов можно, а евреев – нельзя? А где же равноправие? Пятьдесят лет минуло – это крохи. Зато теперь и масштабы побольше…
– Не город, а страна, – поддержал Дэн. – Впрочем, что это за страна?.. У нашего командира ранчо побольше.
– В самом деле? – заинтересовался Крис.
Стивен отмахнулся:
– Да ерунда. Обычное ранчо.
– Сколько гектаров?
Стивен покачал головой:
– У нас старое ранчо. В старину каждый брал земли сколько хотел. Наш прапрадед, когда приехал на те дикие земли, выбрал хорошую уютную долину: с двух сторон горы, с одной – река. Это чтоб границы его владений было видно ему самому…
Один из коммандос, старый и опытный ветеран, с трудом пробившийся в эту группу, чтобы повоевать напоследок, время от времени оглядывался на угнетенного Вайса, спросил у Стивена:
– А на хрена было уничтожать именно хасидов?
– Алан, – сказал Стивен, – ты же знаешь, что уничтожали, как видишь, военную технику. Ну, заодно и живую силу… противника.
Алан кивнул, но глаза исподлобья изучали Стивена так, как будто впервые видел командира, с которым побывал уже в десятке горячих мест.
– А я слышал, что надо уничтожить именно хасидов.
– Их надо тоже, – признал Стивен. Озлился, что юлит перед подчиненными, которые видят его насквозь. – Если честно, то их – в первую очередь!
– Почему?
– Потому что именно от них идет весь расизм, все их… Господи, прости за эти затасканные слова, человеконенавистничество!.. Вы смотрели, что Крис накопал в Сети?.. Смотрели!.. Так вот я вам покажу, за что их изгнали!
Он раскрыл комп, быстро отстучал ключевые слова, поисковая машина мигом отыскала по его запросу файл. Стивен открыл его, все, кто заглядывал через плечо, увидел длинный перечень законов, последний под номером сто, однако Стивен выделил только несколько, вывел на экран крупным шрифтом и отодвинулся.
Крис первый начал вчитываться, выругался, дальше читал молча, только сопел и сжимал кулаки. Коммандос читали и мрачнели.
По экрану двигался текст, повинуясь движению пальца Криса, все видели четкий и ясный текст:
«Шулхан арух» составлен Иосифом Каро, раввином в палестинском городе Цафет (Шафет) (род. 1488 г., ум. 1577 г.).
«Шулхан арух» (в переводе «Накрытый стол») стал сборником законов, который пользуется у евреев чрезвычайным почетом и является действующим повсеместно (независимо от страны пребывания евреев) юридическим сводом законов, непреложных для каждого еврея.
Закон 3.
Молитву «Иадиш» (она начинается словами: «Ииегаддал вейиекадаш», т.е. «Вознесен и освещен», отсюда и само название «иадиш») дозволяется читать лишь там, где десять евреев находятся вместе, а это должно быть таким образом, чтобы ни одна нечистая вещь, как, например, навоз или акум, не разделяла их друг от друга.
Закон 4.
Когда попадается навстречу акум с крестом, тогда еврею строго запрещается наклонять голову, хотя бы именно в эту минуту он молился. Если бы даже в своей молитве он дошел до такого места, где ему необходимо преклонить голову (в молитвах евреев есть некоторые места, где они обязательно наклоняют голову), то он все-таки должен избежать этого.
Закон 12.
Всякая работа в шабаш, которую можно завершить для спасения еврея от смерти, не только дозволена, но даже обязательна. Когда, стало быть, в шабаш дом или куча камней обрушится на еврея, тогда дозволено убирать эту кучу и спасти жизнь еврея, лежащего под нею. Даже когда несколько акумов лежат вместе с евреем под этою кучею, и акумы, если бы мы спасли еврея, спаслись бы также (а это именно, т.е. спасение акума от смерти, даже в будень, как мы увидим далее, считается большим грехом), все-таки, чтобы спасти еврея, надо убрать кучу камней.
Закон 13.
Еврейской акушерке не только разрешено, но она обязана помогать в шабаш еврейке и при этом совершить все, что при иных условиях оскверняло бы шабаш. Наоборот, помогать акумке (христианке) запрещается даже, когда это возможно было бы сделать без осквернения шабаша, ибо она должна рассматриваться как животное.
Закон 14.
Накануне Пасхи (в последний вечер перед Пасхой) каждый еврей обязан читать молитву «Шефох» (в которой взывается к Богу, чтобы Он излил свой гнев на гоев). И если евреи прочтут молитву с благоговением, то Господь, без сомнения, услышит их и пошлет Мессию, который изольет свой гнев на «гоев».
Закон 15.
В праздники, когда запрещается всякая работа, запрещено и стряпанье; каждому разрешается изготовлять лишь сколько ему необходимо для еды. Тем не менее когда ему надо готовить для себя, дозволяется в тот же горшок прибавлять кушанья и больше, чем нужно для него самого, даже если прибавляемое назначено для собак, потому что мы обязаны давать жить и собакам. Прибавлять же кушанья для акума строго запрещается, так как мы не обязаны давать ему жить.
Закон 16.
Во время Халгомоэда (праздника евреев, выпадающего на весну и осень) всякая торговая деятельность строго воспрещается, однако дозволено ростовщичествовать с акумом, так как лихоимствовать с акумом приятно Господу Богу во всякое время.
Закон 17.
Когда где-нибудь появится чума, вследствие чего много людей становится жертвою эпидемии, тогда евреи должны собираться в синагоге и, не евши и не пивши, весь день молиться, чтобы Иегова сжалился над ними и избавил их от чумы. Когда же чума появилась среди животных, тогда этого делать не надо, за исключением того случая, когда она возникла среди свиней, так как их внутренности походят на внутренности людей, а также, когда чума появилась среди акумов, потому что и их телосложение походит на человеческое.
Закон 18.
В праздник Амана все евреи должны читать благодарственную молитву «Арур Аман», в которой говорится: «Да будет проклят Аман и все акумы и да будет благословен Мордохей и все евреи».
Закон 21.
Не подобает еврею быть свидетелем со стороны акума против другого еврея. Поэтому, когда акум взыскивает деньги с еврея, а еврей отрицает свой долг акуму, тогда другому еврею, который знает, что акум прав, запрещено быть свидетелем в его пользу. Когда же еврей нарушил это предписание и стал свидетелем со стороны акума против еврея же, тогда Беф-дин (раввинское присутствие) обязан исключить его из общины (т.е. подвергнуть его анафеме).
Закон 23.
Свидетелями могут считаться лишь те, которые именуются людьми. Что же касается акума либо еврея, который сделался акумом и который еще хуже (природного) акума, то они никак не могут считаться людьми, стало быть, и их свидетельские показания лишены всякого значения.
Закон 24.
Когда еврей держит в своих когтях акума (в халдейском стоит выражение ма аруфия, т.е. обдирать, беспрестанно обманывать, не выпускать из когтей), тогда дозволяется и другому еврею ходить к тому же акуму ссужать ему в долг и, в свою очередь, обманывать его так, чтобы акум, наконец, лишился всех своих денег. Основание в том, что деньги акума суть добро, никому не принадлежащее, а первый, кто пожелает, тот и имеет полное право завладеть ими.
Закон 28.
Когда еврей ведет дело с акумом, и придет другой еврей и обманет акума, все равно как: обмерит ли, обвесит или обсчитает, тогда оба еврея должны поделиться таким ниспосланным от Иеговы барышом.
Закон 31.
Строго запрещается еврею обманывать своего ближнего, и обманом уже считается, когда он лишает его шестой части ценности. Кто обманул своего ближнего, тот должен все вернуть назад. Само собой понятно, что все это имеет место лишь среди евреев. Обманывать же акума еврею дозволяется, и он не должен возвращать акуму того, насколько он обманул его; потому что в Святом Писании сказано: «Не обманывайте вашего ближнего брата»; акумы же не братья нам, а напротив, как уже значится выше, они хуже собак.
Закон 34.
Еврей, нашедший что-нибудь, – будь это предметы одушевленные или неодушевленные, обязан возвратить их собственнику. Само собой разумеется, что это относится лишь к еврею, потерявшему что-нибудь. Когда же находка принадлежит акуму, тогда еврей не только не обязан возвращать ее, а напротив, считается тяжким грехом что-либо возвратить акуму обратно, разве это делается с тою целью, чтобы акумы говорили – «евреи порядочные люди».